У группы БРИКС, которая разрослась с первоначальных четырех до девяти членов, нет общей цели, кроме символической — ежегодно жаловаться на недостаточное представительство в глобальных институтах. За 15 лет своего существования группа так ничего и не сделала, чтобы добиться каких-либо изменений — экономических, политических или организационных, считает Джим О’Нил, который в 2001 г. придумал термин BRIC, будучи главным экономистом Goldman Sachs.
В интервью Reuters О’Нил сказал:
Идея о том, что БРИКС может стать настоящим глобальным экономическим клубом, наподобие «Большой семерки», — иллюзия, и очень тревожно, что они считают себя своего рода альтернативной глобальной организацией, потому что это явно невозможно.
Джим О’Нил, который впоследствии руководил Goldman Sachs Asset Management, работал в Министерстве финансов Великобритании и возглавлял аналитический центр Chatham House, придумал термин BRIC для обозначения группы крупных стран — Бразилии, России, Индии и Китая. В начале XXI века представлялось, что они имеют наибольший потенциал, чтобы стать самыми динамично развивающимися и инвестиционно привлекательными экономиками. Концепция хорошо работала в 2000-е гг., появилось множество инвестиционных фондов BRIC. Организационно страны BRIC уже по собственной инициативе оформились в 2009 г., когда прошел их первый саммит. На следующий год приглашение вступить в группу получила ЮАР (в результате в название добавилась S). По мнению многих аналитиков, придуманная О’Нилом концепция развалилась уже в первой половине 2010-х гг., когда экономики России и Бразилии стали стагнировать и во многом потеряли интерес для инвесторов (в том числе Россия — из-за первого вторжения в Украину в 2014 г. и введения западных санкций). О’Нил тоже признавал, что идея перестала работать в том виде, в котором была задумана.
Владимир Путин попытался представить саммит БРИКС в Казани свидетельством того, что Россия не только не оказалась изолирована в результате западных санкций в ответ на развязанную им войну в Украине, но и вместе с партнерами «Глобального Юга» успешно бросает вызов политической и экономической гегемонии Запада. Однако форум не принял никаких конкретных решений, подтверждающих эти амбиции. И понятно почему, отметил О’Нил, — за полтора десятилетия группа в принципе мало чего добилась:
Мне кажется, что это символическая ежегодная встреча, на которой важные развивающиеся страны, особенно такие крикливые, как Россия, но также и Китай, могут собраться вместе и подчеркнуть, как хорошо быть частью чего-то, в чем не участвуют США, и что глобальное управление не является достаточно эффективным.
Отрезанная санкциями от международной платежной системы, Россия пытается убедить другие страны придумать альтернативу доллару. Как отметил О’Нил, разговоры об этом ведутся с тех пор, как он начал работать в финансовом секторе еще в 1980-е гг., но ни одна страна ничего серьезного в этом направлении так и не сделала. По его словам, любая валюта БРИКС будет в значительной мере зависеть от Китая (которому для этого придется как минимум ослабить контроль за движением капитала), тогда как Россия и Бразилия не будут играть существенной роли. У новой платежной системы особых перспектив тоже нет. «Группу БРИКС я начну воспринимать всерьез, когда увижу признаки того, что две страны, которые действительно имеют значение, Китай и Индия, пытаются всерьез договориться, а не постоянно противостоять друг с другу», — сказал финансист.
Если бы страны БРИКС «действительно хотели всерьез решать экономические вопросы, то почему бы им не заняться снижением пошлин в торговле друг с другом», добавил О’Нил.
Представители группы также заявляют о несправедливом устройстве нынешней международной системы, в которой доминируют развитые страны, и необходимости его изменить, больше учитывая интересы стран развивающихся. Но решить по-настоящему глобальные проблемы без США и Европы не удастся — так же, впрочем, как и Запад не сможет их решить без участия Китая, Индии и, в меньшей степени, России и Бразилии, пишет О’Нил в колонке для Project Syndicate.
«Более того, я не вижу, чтобы у БРИКС когда-либо была общая цель, за исключением символической. Есть множество областей, в которых группа могла бы предпринять коллективные действия на благо своих членов и остального мира», — отмечает он. По мнению О’Нила, это могла бы быть более свободная торговля друг с другом и другими странами, борьба с изменением климата и инфекционными заболеваниями. «Конечно, запуск Нового банка развития был положительным событием, но у этого учреждения никогда не было четкого, мощного мандата, связанного с общими целями», — добавляет он.
Нынешний саммит — первый, проходящий в новом составе после того, как в прошлом году в БРИКС вошли четыре новые страны. Но даже расширение организации объясняется не экономической или какой-то иной прагматической логикой, а просто тем фактом, что новых членов было легко заманить, считает О’Нил:
Египет, Эфиопия и Иран, может, и входят в число 12 крупнейших развивающихся экономик по численности населения, но едва ли являются самыми динамичными; ОАЭ намного богаче остальных, но это очень маленькая страна. А где же Мексика, Индонезия и другие интересные азиатские страны из 12 крупнейших?
Индонезия и Алжир интересовались БРИКС, но заявили, что в обозримом будущем вступать в нее не планируют. Саудовская Аравия отказалась фактически, а Аргентина и Казахстан – однозначно.
Но если расширять БРИКС за счет приема новых членов, достичь чего-либо станет еще сложнее, считает О’Нил.
