США обвиняют Китай не только в закупках у России всё бóльших объемов энергоносителей и в поставках полупроводников и критически важного промышленного оборудования, но также в передаче технологий производства ракет и дронов и в снабжении российских войск спутниковыми снимками украинской территории.
Визит Блинкена в общем и целом провалился: американскому эмиссару было указано, что Китай имеет полное право не присоединяться к западным санкциям против России и продавать Москве продукцию двойного назначения, коль скоро сами США отправляют Киеву оружие и боеприпасы на многие миллиарды долларов. Расстались стороны, услышав обещания американцев ввести «вторичные» санкции против немалого числа китайских банков и компаний.
Сработают ли угрозы Вашингтона
Не исключено, что формальный эффект они будут иметь.
В последние месяцы российский бизнес жалуется, что китайские банки практически прекратили работу с попавшими в санкционные списки отечественными финансовыми организациями, да и поставки «чувствительной» продукции из Китая начали замедляться. В марте оборот российско-китайской торговли сократился на 2%, в то время как за 2023 г. он вырос на 26,3%.
Но мне сложно поверить, что Китай испугается американских ограничений и свернет сотрудничество с Россией — она хотя и не самый удобный союзник, но другого такого вассала у Пекина нет и в обозримом будущем не появится. Сегодня обе ревизионистские державы укрепляют позиции друг друга, и хотя между ними постоянно искрит недопонимание, дополнительные санкции их скорее сблизят, чем отдалят.
Даже если Китай и посылает России через журнал The Economist сигналы, что ее позиции в Украине не слишком прочны, он не собирается пока «топить» Кремль прямо и откровенно.
Между тем, и я писал об этом еще с конца 2022 г., Китай сейчас выглядит единственной силой, способной, перефразируя слова когда-то походившего на президента Дмитрия Медведева, «принудить Россию к миру». Пекину это было бы крайне выгодно, так как на ниве международной дипломатии современному Китаю похвастаться почти нечем. (Разве что предоставили площадку для формального возобновления отношений Саудовской Аравии и Ирана — основную работу там сделали Катар и Ирак.) Но судя по всему, план Ван И не впечатлил даже Кремль, и уже больше года китайские представители, пропагандирующие этот проект, ездят по столицам многих стран впустую.
Что может побудить КНР изменить позицию в отношении Кремля?
Таким мотивом могут быть не санкции, а скорее появление перспективы восстановления сотрудничества с Западом. Восстановление отношений США и Китая в начале 1970-х помогло затем Дэн Сяопину сделать правильный выбор, а дальнейшая поддержка китайских реформ Западом и формирование «тандема» с США обусловили период самого активного экономического процветания КНР. Даже сегодня, несмотря на показное «антизападничество» Пекина, оборот торговли Китая с ЕС и США превышает его товарооборот с Россией почти в 6 раз.
В предвоенные годы европейские и американские политологи твердили, что надо не допустить союза Китая и России, так как это усилит Пекин, следует продолжать «работать» с Кремлем, чтобы он не «ушел на Восток». Даже теперь, когда этот разрыв случился, то тут, то там да услышишь рассуждения, как бы «достать» Россию обратно.
Я бы, однако, поставил вопрос равно наоборот — и рекомендовал бы Западу попытаться «вернуть на путь истинный» не Россию, а Китай. На него у ЕС и США есть инструменты влияния — экономическая и торговая политика.
Китай потерял уже очень много от разрыва хозяйственных связей. Он понимает, что в отличие от России, ему некуда диверсифицировать $3,2 трлн валютных резервов. Он реалистично оценивает состояние своей экономики, которая представляет собой сейчас один большой кредитный пузырь.
Восстановление отношений с Западом, разворот «убегающих» инвестиций, снижение протекционистских пошлин, расширение торговых операций, разрядка напряжённости в Тихоокеанском регионе — это лишь часть того, что ЕС и США могли бы предложить Китаю. Разумеется, в обмен на совместное успокоение кремлёвского буйнопомешанного — у которого, замечу, останется немного вариантов действий в случае, если Россия потеряет половину экспорта нефти и почти три четверти технологического импорта, идущего сейчас из Китая или через Китай и Гонконг.
Такой поворот событий мог бы ознаменовать становление нового биполярного мира: с двумя центрами силы, двумя моделями «региональных глобализаций», доведенными до совершенства информационной и индустриальной экономическими моделями. Убрав с авансцены поджигателей войны, США и Китай наверняка смогли бы договориться о более устойчивом миропорядке — а дальше все решит история: в конце концов, логику демократизации в богатом обществе еще никто не отменял.
Задача состоит не в запугивании друг друга различными санкциями, а в выработке стратегии, которая помогла бы устранить совсем уж запредельные риски, и затем спокойно разобраться с менее опасными вызовами.
***
Любые исторические аналогии хромают — это всем и давно известно. Но если правы те авторы, которые считают сегодняшнюю ситуацию «новым 1939 годом» (см., напр.: Sciutto, Jim. The Return of Great Powers: Russia, China, and the Next World War, New York: Dutton, 2024), то, вероятно, для обуздания зарвавшегося агрессора вполне пригоден союз даже таких разных стран, как США и Китай.
Если бы 85 лет назад Соединенные Штаты и Советский Союз не стали дожидаться, пока на них нападут, Вторая мировая война могла бы закончиться, почти не начавшись. И само допущение такой возможности должно побуждать современных политиков изучать и обсуждать любые — даже самые неожиданные — стратегии действий в чрезвычайных ситуациях.
