Напрасные надежды, или Инициатива сейчас – у РФ

Именно это ощущение накрыло меня при чтении одной из недавних колонок в Moscow Times, чей автор сообщил миру о появлении у Украины «окна возможностей» до самопереназначения Владимира Путина 17 марта 2024 года.

На мой взгляд, нет ничего более ошибочного — и опасного — чем подобные иллюзии.

Первое

Мне не кажется, что как в России, так и в Украине сейчас име­ет смысл серьезно относиться к любым опросам общественного мнения. Да­же если допус­тить, что поддержка агрессивной войны упала в Российской Фе­дерации до рекордно низкого уровня, это вовсе не означает, что в стране мо­жет сформироваться антивоенная оппозиция — а несогласный, но безмолвный народ ни на что не влияет. Даже если допустить, что в Украине станови­тся больше тех, кто готов к мирным переговорам, в стране всегда найдётся 10–15% сторонников продолжения войны, и эти пассионарии сметут любого, кто заикнётся о мире. Поэтому войне не видно конца.

Второе

Не стоит преувеличивать российские проблемы с мобилизацией: конечно, в армию никто массово не записывается даже за довольно большие по местным меркам деньги, но в Кремле не ощущают угрозы для фронта. С одной стороны, потому что сегодня проблемы с вооружением (от мин и снарядов до дронов) испытывает скорее Украина, и, с другой стороны, потому что за последние месяцы российские военные в ходе боевых действий достигли такого уровня подготовки, о котором в 2022 г. не могли и мечтать. И если Вооруженные силы Украины не прорвали российской обороны в течение этого лета, странно призывать их сделать это зимой.

Третье

Нужно отдавать себе отчет, что за два года войны Россия перестроила свою военную промышленность — и хотя она не может восполнить всех понесенных потерь, но готова поддерживать боеспособность армии на текущем уровне. Производство вооружений выросло в 2–5 раз; построены новые предприятия, начинающие выпускать те же дроны по иранской технологии (причём тысячами). В Украине, напротив, собственного производства вооружений не прибавилось, разрекламированный завод по сборке беспилотников «Байрактаров» только проектируется, а подбитые танки собираются чи­нить то в Польше, то в Германии. Где тут можно видеть открывающие шансы, мне не очень понятно.

Четвертое

На начавшуюся зиму почти наверняка придётся локальный провал в западной помощи для Украины. Сроки по поставкам снарядов для ВСУ со стороны европейских стран сорваны; планы предоставления истребителей почти забыты; в США Конгресс не одобрит $60-миллиардный пакет военной помощи как минимум до второй половины января; а в ЕС зашли в тупик критически важные согласования о выделении €50 млрд, из которых Киев намеревался в 2024 г. покрывать большую часть расходов бюдже­та на «социалку» и которым сейчас невозможно найти замену.

Бесконечная война

Но всё это, конечно, меркнет перед тем, насколько укрепилось ощущение российских властей в возможности переломить ход войны. Судя по поведению Владимира Путина, он действительно намерен сделать 2024 г. «годом великого пе­релома» и пойти вперёд. Последние дни принесли самые масштабные атаки на Киев в этом году; практически не приходится сомневаться, что российские войска попытаются вновь уничтожать критически важные объекты украин­ской инфраструктуры.

В Кремле окончательно взяли курс на изматывающую бесконечную войну — и скорее всего, она потребует (по крайней мере в эту зиму) от России намного меньших жертв, чем от Украины. А коль скоро наде­яться на скорый мир россиянам не приходится, Владимир Путин будет заинтересован в том, чтобы предъявить подданным новые достижения — и именно до 17 марта, т. е. в период, когда некоторым видятся новые шансы для Киева.

Усталость против самоуверенности

Рассуждения о вероятности переворота в России «в ближайшие полтора года после выборов» могут убеждать специалистов по академической политологии. Но, с одной стороны, пока не подтверждаются в России хотя бы минимальным снижением степени единения элиты: в советское время перебежчиков было больше, чем сейчас — самое «масштабное дезертирство» пока включает оставление позиций 40 бойцами, тогда как в годы Великой Отечественной войны на сторону противника переходили сотни тысяч советских солдат. А с другой стороны, обещают нечто хорошее далеко за пределами нынешнего «окна возможностей».

Если же оценивать реалии наступившей зимы, то они будут определяться исключительно возросшей самоуверенностью России и явной усталостью Украины, усугубляемой вялостью её поддержки со стороны Запада. Последняя наверняка возобновится в будущем, но это не меняет угрожающего характера текущего момента.

Подытоживая, я бы сказал, что ближайшие месяцы стратегическим преи­муществом с высокой степенью вероятности будет обладать как раз Россия — и Украине стоит готовиться к сложному противостоянию в непростых усло­виях. Пытаться представить дело иным образом, может быть, и гуманно, но не факт, что продуктивно.

Обманутые ожидания в кризисных ситуациях могут оказаться весьма разрушительным фактором.