В двух ведущих западных медиа — журналах Time и Economist — появились основанные на украинских инсайдах материалы, указывающие на раздражение Киева ограниченной поддержкой Запада и на невозможность победы в войне без наращивания поставок вооружения и финансовой помощи. Наконец, и в самой Украине стали слышны голоса, требующие прекращения войны и смены политического руководства страны.
К происходящему следует относиться весьма серьезно: это не мимолетная истерика из-за текущих трудностей. Мы, вероятно, имеем дело с двумя параллельными процессами, каждый из которых способен привести к серьёзным изменениям ситуации.
С одной стороны, на Западе неудовлетворенность отсутствием успехов у Украины наложилась на реалии войны в Израиле. В США возникла крайне сложная ситуация: решение выделить помощь Израилю исполнительная власть заблокировала, потому что парламент отказал в помощи Украине, — и теперь Белый дом будет подвергнут уничтожающей критике; а подписав закон, о он может отправить решения о помощи Украине в долгий ящик.
Обострение на Ближнем Востоке важно ещё и тем, что снова ставит на повестку для войну с террором, которая за последние два десятилетия стала для американского истеблишмента чем-то относительно понятным и даже близким — поэтому снижение внимания к Украине может оказаться намного бóльшим, чем можно было изначально предположить.
С другой стороны, в самой Украине период патриотического консенсуса, судя по всему, завершился. Отчасти возникло понимание (в целом адекватное), что страна не может воевать бесконечно: экономика поддерживается западной помощью как аппаратом искусственного дыхания, а те пять миллионов человек, которые уехали было на время, могут не вернуться никогда, что для будущего нации опаснее любых потерь людей и территорий из-за военных действий. Отчасти на элиты произвела сильное и нездоровое воздействие массовая западная поддержка: формулировка, что «в стране воруют, как если бы завтра уже не наступит», недалека от истины.
Потоки, которые перераспределяются сейчас и на которые многие рассчитывают на этапе послевоенного восстановления, в разы превосходят все активы прежнего олигархата, и рассчитывать, что вокруг них не развернется борьба, было бы крайне наивно.
Вероятнее всего, события в ближайшие несколько месяцев будут развиваться инерционно — но к весне 2024 года потенциал такого развития исчерпается. Даже если западные партнеры дадут больше оружия и денег, без мобилизации на фронте не появится больше солдат, а без новой легитимации руководство продолжит подвергаться нападкам. Два сложных решения — объявление мобилизации и перенос президентских выборов — могут расшатать ситуацию еще сильнее в то время, когда в США все будут заняты выборами, а в России «переназначенный» Путин запустит новый виток милитаристской истерии.
Самое важное в данной картине — ее не нужно рассматривать как следствие кремлёвских интриг: у каждого действующего лица — от президента Байдена до живущих в Монако потенциальных украинских призывников и от европейских чиновников до «коллективного Арестовича» — есть свои интересы, которыми все они и будут руководствоваться.
Ситуация вокруг Украины складывается не столько катастрофически, сколько непрогнозируемо — некоторая ясность имеется лишь в одной теме: в положении и перспективах российских диссидентов. В разной мере, но практически все они не просто высказали свои естественные и единственно возможные симпатии к Украине и ее народу, но и связали с ее победой свои политические перспективы.
Я недавно подробно писал, что в антипутинском лагере поражение России воспринимается как основное условие смены режима в Москве — и поэтому его даже временное отсутствие (а не дай бог — завершение войны каким-либо компромиссом) станет тяжелейшим фиаско для российских противников Путина и обесценит диалог с ними в глазах западных политиков. Можно сколь угодно гордиться заслугами в расширении западных санкционных списков, но это нисколько не помогает внутрироссийскому сопротивлению, на которое Запад пока категорически не хочет обращать внимания, будучи очарован «хорошими русскими» и со все возрастающим усердием выдавливая «плохих» обратно в Россию.
Уходящий год воспринимался как переломный: на конец 2022-го пришлись самые значительные успехи Вооруженных сил Украины, а вводившиеся ограничения на российский энергетический экспорт казались (пусть и не мне) способными убить живучую «путиномику».
В конце 2023-го при всём желании я не могу найти никаких оснований для такого оптимизма.
