Внешность всегда обманчива, когда речь идет об агрессивной войне Путина в Украине. С самого начала шансы России были многими переоценены. И размер ее армии, и модернизация, которой она якобы подверглась, указывали многим наблюдателям на то, что Россия легко одержит победу.
Но российские военные не смогли адаптировать свою стратегию к обстоятельствам. Сегодня, в преддверии годовщины конфликта, основные бои идут на центральном и южном фронтах, в заголовках преобладают Бахмут и Угледар. Россия потеряла огромное число жизней своих солдат в обмен на небольшое продвижение в первом из них, и вовсе зря растратила тысячи своих военных во втором.
Это может выглядеть как патовая ситуация, но на самом деле это совсем не так. Война прошла пять этапов, и на каждом из них украинские военные показывали себя как гораздо большие профессионалы, чем россияне, в немалой степени благодаря умению приспосабливаться и меняться. Российским силам мешает отсутствие этого навыка, а также отсутствие лидерства и инициативы.
Когда я был командующим силами США в Европе, я познакомился с украинскими лидерами и солдатами во время различных учебных миссий и увидел, как растет и развивается эта культура адаптивности. У меня также была возможность несколько раз внимательно наблюдать за тем, как Россия «демонстрирует» свой военный потенциал, и часто отмечал глубокую и повсеместную коррупцию, поразившую ее вооруженные силы. Таким образом, еще до того, как я узнал подробности стратегии Путина или оперативных целей его вооруженных сил, я понял, что вторжение не закончится хорошо для российского лидера. «Украина будет сражаться с противником в весовой категории выше своей, — сказал я коллеге в первую ночь войны. — Но России будет стыдно».
Путин никогда официально не объявлял о своих стратегических целях. Можно только предполагать — на разных этапах казалось, что он хотел смены режима в Киеве, уничтожения украинской армии, подчинения населения Украины, контроля над портами Черного и Азовского морей (а возможно, и Молдовы). Но было очевидно, что у России не хватит военной мощи, чтобы достичь амбициозных целей Путина.
Хуже того, армия Путина игнорировала один из важнейших принципов ведения войны: единоначалие. Генералы планировали наступление на девяти разных направлениях, но так и не смогли скоординировать достаточное количество военно-морских и воздушных сил для массированной атаки.
Война началась 24 февраля. Потребовалось около шести недель, чтобы первый этап путинской кампании провалился. В начале апреля Путин был вынужден попробовать другой подход. Он перебросил войска на восток, поставив во главе новых генералов. Но он мало что сделал для устранения ущерба, уже нанесенного армии катастрофическим началом войны.
Оценки разнятся, но, по-видимому, до 40% российских боевых частей на передовой на этом этапе были уничтожены, а в месте с ними и линии снабжения.
Путин двинул большую часть своей армии на восток и отдал восстановить боеспособность за несколько недель. Любой генерал, знакомый с физическими и психологическими требованиями, связанными с восстановлением сильно деградировавших сил, скажет вам, что это невозможно.
Но уже 18 апреля Путин начал новое наступление на востоке — начало второй фазы войны. На картах были нарисованы новые стрелки и круги, но генералы и их войска на земле продолжали отставать. Не было никакой значимой адаптации, никаких попыток извлечь уроки из предыдущих неудач. Собранные наспех подразделения с низким моральным духом были брошены в бой без тщательного планирования, разведки и руководства на поле боя.
Украина, с другой стороны, не плыла по течению. Ее генералы быстро учились, а солдаты отличались изобретательностью и адаптивностью. Третья фаза началась в июле и продолжалась до сентября. Украинская армия форсировала крупномасштабный отход на северо-востоке в Сумской и Харьковской областях, используя мелкомасштабные контратаки, направленные точно в нужные места, с помощью крупномасштабного оперативного маневра на юге. Украинские силы специальных операций внесли значительный вклад в этот этап, работая в российском тылу.
В течение большей части лета россияне несли потери еще больше, чем на первых фазах войны. Четвертая фаза началась в конце сентября, когда Путин объявил, что несколько частично оккупированных южных областей Украины будут аннексированы. Это сопровождалось приказом мобилизовать дополнительно 300 000 россиян. Референдумы на оккупированных территориях, готовившиеся в течение нескольких месяцев, были встречены повстанческим движением украинцев и многократно откладывались. И хотя мобилизация позволила доставить на передовую ограниченное количество «свежих» (но не желающих воевать) солдат, она не устранила ни один из недостатков российской армии, перечисленных выше. Сборы были поспешными, новобранцы были плохо обучены и экипированы, а руководства по-прежнему не хватало.
Напротив, действия Украины в этот период заключались во впечатляюще скоординированном использовании регулярных сил, которые успешно применяли недавно прибывшее западное оружие, в первую очередь высокоточную артиллерию и ракеты. Кроме того, на этом этапе продолжалось использование спецопераций в тылу врага и бойцов территориального сопротивления. Россия ответила на это, запустив ракеты в густонаселенные украинские города, чтобы поразить критически важные объекты инфраструктуры и гражданское население. Военные преступления продолжились.
С декабря мы находимся в пятой фазе этой войны. Хотя фронт не сильно сдвинулся, обе стороны понесли большие потери. Путин продолжает свою беспорядочную мобилизацию и посылает свежее пушечное мясо на украинские позиции штурмовыми волнами. Украинские генералы уравновешивают ограниченные, но непрерывные контратаки активной обороной, а также вынуждены выделять скудные средства противовоздушной обороны для защиты гражданского населения. Украинские силы также продолжают проводить разведывательные операции для выявления целей, по которым они, вероятно, нанесут удар в ближайшем будущем.
Это хрупкий баланс для тех, кто принимает решения в Киеве. Они пытаются удерживать оборонительные рубежи, тренируя и оснащая свои силы недавно полученной западной техникой, которая может качественно изменить ситуацию. Вооруженные силы Украины превосходно адаптировались на каждом этапе этой борьбы, извлекая уроки. Россия неоднократно демонстрировала неспособность сделать то же самое.
России будет трудно измениться. Армия нации формируется из ее народа, отражает характер и ценности общества. И автократическая клептократия Путина пока что не может сравниться с гибкой украинской демократией.
Материал впервые был опубликован в The Washington Post.
