Первая мировая война была своего рода культурным самоубийством, разрушившим величие Европы. Лидеры Европы лунатически, по выражению историка Кристофера Кларка, вошли в конфликт, в который никто из них не вступил бы, если бы в 1918 году предвидели то, чем он закончится.
Десятилетиями до Первой мировой они постоянно соперничали, создавая две группы союзов. В результате в 1914 году убийство австрийского наследного принца в Сараево перерасло во всеобщую войну, которая началась, когда Германия реализовала свой план по разгрому Франции, напав на нейтральную Бельгию.
Страны Европы, ещё не вполне поняв, насколько технологии изменили их вооруженные силы, приступили к беспрецедентному опустошению друг друга. В августе 1916 года, после двух лет войны и миллионных потерь, основные противоборствующие стороны на Западе (Великобритания, Франция и Германия) начали изучать возможности прекращения бойни. На Востоке Австрия и Россия думали о том же.
Поскольку никакой мыслимый компромисс не мог оправдать уже понесенные жертвы и никто не хотел произвести впечатление слабости, лидеры не решались начать официальный переговорный процесс. Поэтому они искали американского посредничества. Исследования полковника Эдварда Хауса, личного эмиссара президента Вудро Вильсона, показали, что тогда мир был в пределах досягаемости. Однако Вильсон, хотя и готовился выступить посредником, отложил это до президентских выборов в ноябре. К тому времени британское наступление на Сомме и немецкое на Верден принесли еще два миллиона жертв.
Великая война продолжалась еще два года и унесла еще миллионы жертв, нанеся непоправимый ущерб равновесию в Европе. Германию и Россию раздирали революции; Австро-Венгерское государство исчезло с карты мира. Франция была обескровлена. Великобритания пожертвовала значительной частью своего молодого поколения и экономических возможностей ради победы. Карательный Версальский договор, положивший конец войне, оказался гораздо более хрупким, чем структура, которую он заменил.
Находится ли сегодня мир в аналогичном переломном моменте сейчас, во время войны в Украине, где зима налагает паузу на широкомасштабные военные действия?
Я неоднократно выражал свою поддержку военным усилиям союзников по предотвращению российской агрессии в Украине. Но приближается время, когда пора начинать поиск путей к миру с помощью переговоров.
Украина впервые в современной истории стала крупным и значимым государством в Центральной Европе. С помощью своих союзников Украина поставила в тупик российские силы. И вся международная система, включая Китай, выступает против российской угрозы, в том числе угрозы использования ядерного оружия. Этот процесс снял прежние вопросы, касающиеся членства Украины в НАТО. Украина приобрела одну из самых больших и эффективных сухопутных армий в Европе, оснащенную Америкой и ее союзниками. И переговорный процесс по итогам войны должен так или иначе связать Украину с НАТО. Альтернатива нейтралитету больше не имеет смысла, особенно после вступления Финляндии и Швеции в НАТО. Вот почему в мае прошлого года я рекомендовал установить линию прекращения огня вдоль границ, существующих там, где 24 февраля началась война. Россия вернула бы свои завоевания, но не территорию, которую она оккупировала почти десять лет назад, включая Крым. Эта территория могла бы стать предметом переговоров после прекращения огня.
Если же довоенная граница между Украиной и Россией не может быть возвращена ни боевым путем, ни путем переговоров, можно было бы прибегнуть к принципу самоопределения. Референдумы о самоопределении под международным наблюдением могут быть применены к вызывающим особые разногласия территориям, которые неоднократно переходили из рук в руки на протяжении веков.
Цель переговорного процесса будет двоякой: подтвердить свободу Украины и определить новую международную структуру, особенно для Центральной и Восточной Европы. В конце концов и Россия должна найти место в новом мировом порядке.
Для некоторых предпочтительным исходом является полное бессилие России с военной точки зрения. Я с этим не согласен. При всей своей склонности к насилию Россия уже более 500 лет вносит вклад в глобальное равновесие и баланс сил. Его историческая роль не должна принижаться. Военные неудачи России не повлияли на ее глобальный ядерный потенциал, что позволяет ей угрожать эскалацией на Украине. Даже если эта способность уменьшится, распад России или уничтожение ее способности к стратегической политике может превратить территорию, охватывающую 11 часовых поясов, в зону конфликта. Ее конкурирующие общества могут начать решать свои споры с помощью насилия. И все эти опасности будут усугубляться наличием тысяч единиц ядерного оружия на этой земле.
Поскольку мировые лидеры стремятся положить конец войне, в которой ядерные державы соревнуются со страной, имеющей обычное вооружение, они должны также задуматься о влиянии на этот конфликт высоких технологий и искусственного интеллекта. Уже существует автономное оружие, способное определять, оценивать и выбирать свои собственные предполагаемые цели и, таким образом, способное начать свою собственную войну.
Как только граница в этой сфере будет пересечена и высокие технологии станут стандартным оружием, а компьютеры станут главными исполнителями стратегии, мир окажется в состоянии, для которого у него еще нет устоявшейся концепции. Как лидеры могут осуществлять контроль, когда компьютеры предписывают стратегические инструкции? Как сохранить цивилизацию среди такого водоворота разрушительных возможностей?
Стремление к миру и порядку имеет два компонента, которые иногда рассматриваются как противоречащие друг другу: поиск безопасности и требование примирения. Если мы не можем достичь того и другого, мы не сможем достичь ни того, ни другого. Путь дипломатии может показаться сложным и разочаровывающим. Но продвижение к нему требует как дальновидности, так и мужества.
Материал впервые был опубликован в издании The Spectator.
