Массовые пытки и убийства, совершенные российскими войсками в Буче, Ирпене, Бородянке и других украинских городах, вывели происходящее на новый уровень ужаса. Но это не только гуманитарная катастрофа, это меняет и стратегический контекст происходящего. Есть три основных следствия.
Во-первых, эти преступления укрепят враждебность Украины к России, завершив отчуждение, которое началось ещё с первого вторжения России в 2014 году. Менее чем за десятилетие Путин превратил близкий и хорошо настроенный по отношению к России народ в объект глубокой личной ненависти.
Во-вторых, они загонят российскую общественность в тупик. Рассчитывая на быструю и легкую победу, государство не слишком старалось мобилизовать общественное мнение перед вторжением в Украину. Когда война началась, многие смелые люди, в том числе знаменитости, с известным риском для себя выступили против. Теперь же пропагандистская машина работает изо всех сил, чтобы оправдать войну и дискредитировать зверства как выдумки. И у неё получается, хотя россияне имеют доступ к гораздо более широкому спектру информации, чем когда-либо в доинтернетовский советский период, если они решат эту информацию искать.
Тем не менее, большинство, похоже, верят официальной лжи, вопреки всем доказательствам, и даже вопреки свидетельствам своих друзей и родственников в Украине.
Это опровергает предположения о том, что дорогостоящая война будет непопулярна в России. Раньше многие аналитики предсказывали, что Путин откажется от неё именно из-за недовольства граждан. Сокрытие режимом жертв в Сирии и публичная критика первой чеченской войны в середине 1990-х, казалось, подтверждали это.
Вместо этого большинство россиян неожиданно сплотились вокруг режима и лидера, которые до войны находились далеко не на пике популярности. Этому не мешает даже то, что официальная риторика достигает нового уровня истерии и изображает украинцев как нацистское население, элиты которого должны быть «ликвидированы».
В-третьих, военные преступления показывают, что, пока Россия оккупирует территорию Украины, прекращение боевых действий не означает прекращение насилия. Наоборот: прекращение огня позволило бы российским силам не только перегруппироваться и перевооружиться, но и беспрепятственно зверствовать и убивать мирных жителей. На карту поставлено не только геополитическое пространство, но и человеческие жизни. Все украинцы теперь точно знают, что их ждет, если российские войска войдут в их город или село. Они будут защищаться. Из этого следует, что раздел страны или достигнутый путем переговоров компромисс не принесут ни мира, ни стабильности.
Военные преступления даже в большей степени, чем сама война, знаменуют судьбоносный момент: перспектива даже временного прекращения войны, и без того призрачная, теперь стала невозможно далёкой. Россия во многих отношениях более изолирована, чем во время холодной войны, и Запад сейчас менее, чем когда-либо, склонен говорить: «Мы конфликтуем с властью, а не с народом». Последуют дальнейшие санкции. Если Конгресс дополнит распоряжения Белого дома законодательно, это может длиться годами. Ожесточая общественное мнение в Финляндии и Швеции, военные преступления России также ускоряют движение этих стран к членству в НАТО.
Если крупные западные государства не изберут лидеров с совершенно другими политическими приоритетами, кажется практически немыслимым, что санкции будут ослаблены, пока Россия оккупирует украинскую территорию, а Путин остаётся у власти.
Некоторые утверждают, что документирование и расследование военных преступлений отвлекает от более крупных стратегических вопросов. Верно и обратное. Эти преступления имеют стратегические последствия, которые определяют ход войны. Прежде всего они повышают вероятность того, что любой исход будет определяться не компромиссом и урегулированием, а победой и поражением.
